Что такое социальная клоунада
Как энергия игры помогает вернуться в состояние детской непосредственности.
Пообщались с актрисами жанра «плейбек театр», в свое время открывшими для себя клоунаду, обсудили, в чем ее особенность и как она может помочь человеку сыграть, прожить и отпустить какие-то свои жизненные истории.
Фото из личного архива Евгении Гринько
Евгения Гринько
тренер по сторителингу и публичным выступлениям, актриса московского театра импровизаций «Однажды», клоун-перформер (г. Москва, г. Краснодар)
Фото из личного архива Натальи Дачевской
Наталья Дачевская
актриса театра зрительских историй, ведущая театрально-игровых практик «Живой театр», клоунесса Кисточка, стилист, бьюти-мастер
Для многих, если не для большинства, клоунада — пожалуй, самый простой жанр театрального искусства, который традиционно ассоциируется с цирком. В привычной нам клоунаде много гротеска, незамысловатых и порой грубых шуток. Не всем такая клоунада близка, более того — многие не любят и даже боятся клоунов. Можно вспомнить еще пантомиму — из первого, что приходит на ум, — это «Маски-шоу». Ну, тоже на любителя.
Гораздо более серьезное и уважительное отношение к больничной клоунаде. Понимание, что она из себя представляет, складывается как минимум из фильма «Целитель Адамс» с Робертом Уильямсом в главной роли.
Но что такое импровизационная клоунада, за что ее любят сами актеры, а вместе с ними — психологи и коучи, которые с недавних пор используют какие-то отдельные ее «инструменты» в своей работе?
Три кита клоунады
Наивность, честность и удовольствие. Наивность клоунады в том, что, включаясь в игру, человек полностью доверяет ее правилам и начинает получать от нее удовольствие. Но для взрослых людей зачастую сложно выключить при этом голову, перестать думать, как ты сейчас выглядишь — насколько смешно, нелепо, глупо или как-то еще — и что о тебе думают другие.
Фото из личного архива Евгении Гринько
Рассказывает Евгения Гринько: «Я играю в театре импровизаций и в какой-то момент оказалась в тупике. Импровизация — это хорошо, но стали появляться штампы в игре. Я подумала: «Наверное, нужно чем-то заниматься дополнительно, чтобы как-то расширить свою палитру. В Москве тогда как раз анонсировался курс по клоунаде с участием иностранных тренеров. И я уехала учиться.
Я никогда не думала, что клоунада — это про тотальную честность с аудиторией, но в первую очередь с самим собой. Для меня это открытие стало сильным потрясением. С того момента я серьезно увлеклась клоунадой. И даже уже не столько с профессиональной точки зрения, а расценивала это как тренинг личностного роста.
У меня был номер, где я была девушкой на выданье, которая никак не может выйти замуж. Вообще это популярная в клоунаде тема, потому что для российского менталитета очень важно, чтобы ты вышла замуж. У тебя должен быть муж. А если у тебя мужа нет, ты какая-то не такая.
В моей картине мира было некрасиво и стыдно признаться в том, что в 35 лет я никогда не была замужем. Вынести на сцену, что я девушка, которая в поисках мужа, — нет, что обо мне подумают? Ведь я вроде бы красивая, умная, но, наверное, что-то со мной не так. Мне было очень сложно признаться в каком-то моем, условно говоря, несовершенстве.
И тогда мой тренер по клоунской лаборатории мне сказала: «А ты знаешь, что причина тотального успеха Чарли Чаплина в том, что он всю жизнь играл со своей болью? Когда у тебя есть боль, вынеси это на сцену и освободи себя. Рискни и посмотри, что будет происходить. Потому что клоунада во многом еще и про риск».
Я походила три дня с этой мыслью, подумала: «Ну, в принципе, это сцена, это безопасно…». Но мне было очень сложно рассказать о своей истории. Но стало действительно легче, что я вот так открыто, через клоунский номер, призналась, что у меня есть такие боль и стыд».
Сила смеха
Фото: unsplash.com
Американский психолог-исследователь Роберт Левинсон использовал такой подход в работе с семейными парами, находящимися на грани развода. Он сажал супругов друг напротив друга, подключал к ним часть полиграфа, которая отслеживала изменение дыхания, просил их смотреть друг другу в глаза и начинал задавать им болезненные, неудобные вопросы как раз на те темы, которые были причиной семейных ссор.
Разумеется, вопросы вызывали дискомфорт, у людей сбивалось дыхание, но психолог просил продолжать сохранять зрительный контакт. В конце концов, не выдержав сильного напряжения, начинал смеяться один супруг, потом другой. Смех помогал сгладить острые углы конфликта. Пары приходили к психологу с решением о разводе. Но на сеансе приходило понимание, все проблемы можно решить, и это решение находилось. Рождалась надежда, что брак можно спасти, и появлялись силы за него бороться.
Клоунада тоже строится на напряжении и смехе. Она как раз учит тому, как жить в этом напряжении и выходить из него победителем. В самые некомфортные моменты смех действует как обезболивающее.
Фото из личного архива Натальи Дачевской
Рассказывает Наталья Дачевская: «На мастер-классе по клоунаде, в котором я участвовала, было такое упражнение. Двум клоунам нужно было дойти до зрителей так, чтобы их это заинтересовало. Как именно ты будешь идти — не имеет значения. Главное — зрительно взаимодействовать с залом, держать фокус на себе. Если тебе хлопают, ты продолжаешь идти. Если никто не смеется и не хлопает, останавливаешься, идет другой клоун. И так кто первый дойдет.
Когда пришла моя очередь идти, я изобразила, что сейчас как ша-а-а-гну! И в этот момент у меня судорогой сводит ногу. И я такая: «Блин!» и начинаю ее разминать. Мне и самой смешно, и больно до слез. И показываю: я вот сейчас один пальчик разогну, можно я его поставлю на коврик? Ну, пожалуйста! Потом второй, третий. И видимо, у меня такие искренние эмоции были на лице, что все начали смеяться».
Терапевтический эффект клоунады
Фото из личного архива Евгении Гринько
Клоунада позволяет снять напряжение, которое есть в обществе, и поведенческие запреты, которые есть в каждом из нас. И в этом, по мнению Евгении Гринько, и заключена глубина этого жанра: «Для меня клоунада — это про то, что мы все об этом знаем, но из-за того, что ограничены рамками, не можем об этом заявить открыто. Не можем проявлять свою злость, агрессию. А клоун выносит чувства на сцену, делает их видимыми. И у меня как у зрителя происходит разрядка, я смеюсь и понимаю, что таким образом могу снять напряжение. Если кто-то так делает, значит, я тоже так могу. Как будто прожить эту часть и отпустить.
В этом — и социальная сторона клоунады. На первый взгляд, всё, что в ней происходит, — это лишь игра. Но по факту в клоунаде проигрываются эпизоды из реальной жизни. И сами зрители для себя открывают, что сейчас было «про жизнь».
Что такое энергия игры
Фото из личного архива Натальи Дачевской
Рассказывает Наталья Дачевская: «Когда я познакомилась с клоунадой, у меня был тяжелый период в жизни. И на собственном опыте я поняла, что клоунада очень круто поднимает энергию. У клоунов есть такое понятие «энергия игры», и она очень важна для жизни. Поигравшись или побаловавшись — как это называется у клоунов, ты приходишь в состояние детской непосредственности. Вспоминаешь про своего внутреннего ребенка. А что он хочет? А как он хочет баловаться? А как он хочет ножкой дрыгать? В этот момент он грустный или веселый? Он шебутной или сейчас стоит спокойно и ковыряется в носу? Можно быть кем угодно. Главное — быть искренним. Клоунада — это про честность и искренность. Для меня это так.
— О-о-о-о-о, синяк! Где же я ударилась? — А эта царапина у тебя откуда?
— Да это я с лестницы упала, когда за черешней лазила. А синяк-то где я поставила?
— В смысле с лестницы ты упала?!
Или, к примеру, мне нужно решить вопрос по коммуналке в НЭСКе. А сотрудники НЭСКа — они же целыми днями работают с людьми и, как обычно, на грани. И вот ты заходишь — такая харизматичная, на позитиве и включаешь игру: «Добрый день! У меня такое случилось! Вы не поверите! В очередной раз мне пришло письмо счастья, что я что-то не оплатила. Хотя у меня есть квитанция, вот поглядите-ка!».
И они невольно включаются в эту игру: «Ладно, давайте разбираться».
Задача клоуна — вывести человека из состояния, в котором он сейчас находится. Если он на низах, ты его поднимаешь.Ты просто предлагаешь ему: «Поиграй со мной! Мне пришло письмо счастья — помоги мне решить эту задачу, включись со мной в эту игру, давай побалуемся!».
Когда я начинаю говорить о клоунаде, мне прямо хорошо становится. Как будто я обращаюсь к своей честной, искренней части, которая чувствует многое. Клоуны ведь очень чувствительные.
Почему клоунада — это про честность
Фото из личного архива Евгении Гринько
Рассказывает Евгения Гринько:«На тренинге в творческой лаборатории у меня был номер, где я такая взбалмошная дамочка, которая выходила на сцену с револьвером. А клоуну всегда хочется, чтобы все смеялись. Думаешь, если будут смеяться, то номер удастся. Если нет — то всё. На самом деле рассмешить людей — это один из самых сложных моментов в клоунаде.
Я вышла с определенной маской, стала заигрывать с аудиторией. Зал молчит минуты две. По ощущениям — все два часа. Никто не реагирует, никто не смеется. И я на сцене прямо тужилась, но номер не получался.
Меня мой тренер спросил: — Женя, а что ты чувствуешь сейчас на самом деле? — Я злюсь, потому что это последний номер. Уже поздно, я устала. И вообще мне хочется уйти со сцены. — Ну вот и покажи эти эмоции. Покажи, что ты по-настоящему сейчас чувствуешь.
Мне было достаточно сложно переключиться на этот формат, но, когда я это сделала и стала трясти своим револьвером, будто стреляла в людей, все стали смеяться. Я уходила со сцены под шквал аплодисментов и смеха.
Для меня это был очень хороший урок. Когда ты честен с аудиторией, она вовлекается.
Но этого очень сложно достичь. Потому что мы все социально ориентированные люди, носим маску. Очень сложно ее убрать и положить на полку».
Мысли позитивно
Фото из личного архива Натальи Дачевской
Рассказывает Наталья Дачевская:«Как-то пришла ко мне клиентка, грустненькая.
Я у нее спрашиваю:
— Что случилось?
— Представляешь, три дня назад уволили. Сказали, что им не подхожу — не в их формате. Не сошлись, в общем, по вибрациям.
— А ты потом куда после процедуры?
— Прогуляюсь, съем мороженое… — Класс! Пока будешь гулять, поиграй в игру «Да, и….». Начинаешь с фразы: «Меня уволили». «Да, и …» — расширяешь эту историю. Только не в минус, а в плюс. Это одно из правил импровизации — мысли позитивно и расширяй картинку.
Например: Меня уволили. Да, и у меня появилось больше времени. Да, и я вообще могу делать все, что хочу. Да, и у меня столько возможностей. Да, и я могу есть мороженое. Да, и искать новую работу. Да, или не искать. Да, и — тра-та-та — как дальше пойдет.
На следующий день мне клиентка пишет: «У меня так поднялось настроение!»
В этом и есть энергия игры, когда ты играешь сам с собой.
Точка роста
Фото из личного архива Евгении Гринько
Рассказывает Евгения Гринько:«Как тренер по публичным выступлениям и сторителингу я беру из клоунады инструменты, которые учат выстраивать доверительную коммуникацию с аудиторией, управлять ее вниманием, вовлекать в контакт, быть честными и открытыми. Как использовать это в бизнесе, продавать через истории, как выстраивать коммуникации, формировать HR-бренд и т.д.
Клоунада сродни быстрой диагностике. Она помогает понять, какая у тебя точка роста, в какую сторону тебе развиваться, как можно формировать другой навык, чтобы достигать своих целей во взаимодействии с людьми.Просто я не афиширую, что эти инструменты взяты из клоунады.
Когда у меня было уже достаточно опыта как коуча, я провела своей первый тренинг в Краснодаре, который так и назвала «Клоунада для жизни». Люди, которые на нем были, потом мне признались: если бы не личное знакомство со мной и не наблюдение за моими проектами в соцсетях, в жизни бы они на этот тренинг не пошли. Потому что пугало само слово «клоунада». Многие до сих пор думают, что это цирк, лошади, и все это крутится под куполом цирка.
Люди боятся быть смешными, потому что боятся, что над ними будут смеяться. Это больно, это ранит. Но как раз именно клоунада помогает убрать этот зажим — страх быть смешным и вообще по большей части не быть, а казаться.
Когда общение происходит на уровне «ты кем-то кажешься, и я кем-то кажусь», контакт не складывается, либо складывается, но не такой, какой хотелось бы. Серьезность и закрытость, которую мы используем как защиту, переходит в некое высокомерие и напыщенность.
Фото из личного архива Евгении Гринько
Но когда ты осознаешь, что это не твое истинное лицо, а защитная маска, то постепенно, по чуть-чуть, ты начинаешь вести себя по-другому. Приходит понимание, что быть уязвимым — это нормально. Я такой, какой я есть, — со своими ограничениями, несовершенством, уязвимостью, и могу быть принятым таким. И можно иметь совсем другое качество общения и взаимодействия с другими людьми.
Мой тренер однажды сказала: «Женя, иногда нужно прыгнуть со скалы, а потом посмотреть, есть ли там вода». Меня настолько впечатлила эта фраза, что после тренинга по клоунаде и решилась переехать из Краснодара в Москву.
Клоунада мне дала смелость».
